Новый путь.
В дребезги разбитое сознание мнется около могилы. Ты должен умереть — говорит голос. Усни во веки — говорит опять голос. Но что же это! Кто поможет путнику, раздавленному тяжкими испытаниями.
Прошел день, идет второй, скоро третий. Так горесть наполняет очи, лицо бледнеет, еда стала безвкусной. Даже красота не трогает. Кто же ты, отзовись. Не беги от меня. Тень. Блеск во имя тьмы, убей остаток смеха, дай почувствовать себя еще хуже. Кто ты... Опять этот голос.
Вечное царство сна. Покой, об котором мечтают люди, стал невыносим. И где кости, там смерть, а где часы — там время. Что осталось кроме чаши из черепа, подумай, воин. Ты шел всегда выпрямив спину и смотрел в глаза препятствиям, но ты умер. От тебя не осталось ничего, кроме жалкой ноши в виде горба, ты стал стариком от невыносимых испытаний и ты поражен.
Победы, поражения. Но не все можно победить и отдавшись темным странным смыслам бытия, с которыми ты воевал, стал посредь озера и нырнул. Ты шел по самодельному мосту по воде, на спине нес дощечки, в руках был молоток и веревка. Мост строился, глубина прибывала. Нырнул, но не выплыл.
В этом подводном царстве нет воздуха, но есть создания, против которых меч ничто. Тебя засосало в глубину и ты оказался без всего под водой. Странно, ты еще трепыхаешься. Ждет ли тебя спасение, а может ты сможешь выбраться из тьмы. Вон виден свет, плыви.
О этот сон, ты отхватил от меня части, ты забрал у меня силы, я спал долго, как мертвецки пьяный — сто лет. Эту вечность я еле открывал глаза и опять спал, и сейчас сплю. Откройтесь, очи, кто даст вам больше чем бодрость, умираю. Откройтесь очи, я буду жить.
Но сон е уходил и странствие стало приближаться к упадку. Горб перевесил и нагнувшись смерть попросила священника сделать гроб. В это время на другой стороне медали люди веселились, работали, делали мир лучше, но кому-то наверно надо страдать своими проблемами, чтобы равновесие на Земле не уничтожилось.
Есть ли срединный путь, когда море не утаскивает путников вглубь и путники не идут смертью в лапы страстей. Наверно есть, но это не больше труда чародея, волшебника, на пути новом, немыслимом. И крайность из крайности, но середина серединой.
Мы многое знаем, тоскуем и любим, хотим счастья и не хотим страдать. И наверно путь этот, как говорил Делай Лама, заключен в кропотливой практике. Трудном пути морали, медитации и мудрости.
Заключая трепет по поводу себя, отдаю свой долг всем буддистам, строившим новый путь, новые регалии и чарующие своей привлекательностью пути новой силы, от которой хватит прозрения заблудшим, совершить на последнем вдохе укол адреналина в сердце, чтобы открывшиеся глаза увидели врачей, родных и мир зажил опять и не был во сне.
Да, мы спим, они спят, и мы. Пора отважиться вынырнуть и сменить горб на рюкзак, дряхлость на молодость, а остальное на то, что отважно будет достигнуть, в этом бое, человека и природы, человека и человека, человека и техники, во имя чего-то такого, что можно назвать путем, новым путем, для отчаявшихся. Что же, дорогу осилит идущий!
100811
В дребезги разбитое сознание мнется около могилы. Ты должен умереть — говорит голос. Усни во веки — говорит опять голос. Но что же это! Кто поможет путнику, раздавленному тяжкими испытаниями.
Прошел день, идет второй, скоро третий. Так горесть наполняет очи, лицо бледнеет, еда стала безвкусной. Даже красота не трогает. Кто же ты, отзовись. Не беги от меня. Тень. Блеск во имя тьмы, убей остаток смеха, дай почувствовать себя еще хуже. Кто ты... Опять этот голос.
Вечное царство сна. Покой, об котором мечтают люди, стал невыносим. И где кости, там смерть, а где часы — там время. Что осталось кроме чаши из черепа, подумай, воин. Ты шел всегда выпрямив спину и смотрел в глаза препятствиям, но ты умер. От тебя не осталось ничего, кроме жалкой ноши в виде горба, ты стал стариком от невыносимых испытаний и ты поражен.
Победы, поражения. Но не все можно победить и отдавшись темным странным смыслам бытия, с которыми ты воевал, стал посредь озера и нырнул. Ты шел по самодельному мосту по воде, на спине нес дощечки, в руках был молоток и веревка. Мост строился, глубина прибывала. Нырнул, но не выплыл.
В этом подводном царстве нет воздуха, но есть создания, против которых меч ничто. Тебя засосало в глубину и ты оказался без всего под водой. Странно, ты еще трепыхаешься. Ждет ли тебя спасение, а может ты сможешь выбраться из тьмы. Вон виден свет, плыви.
О этот сон, ты отхватил от меня части, ты забрал у меня силы, я спал долго, как мертвецки пьяный — сто лет. Эту вечность я еле открывал глаза и опять спал, и сейчас сплю. Откройтесь, очи, кто даст вам больше чем бодрость, умираю. Откройтесь очи, я буду жить.
Но сон е уходил и странствие стало приближаться к упадку. Горб перевесил и нагнувшись смерть попросила священника сделать гроб. В это время на другой стороне медали люди веселились, работали, делали мир лучше, но кому-то наверно надо страдать своими проблемами, чтобы равновесие на Земле не уничтожилось.
Есть ли срединный путь, когда море не утаскивает путников вглубь и путники не идут смертью в лапы страстей. Наверно есть, но это не больше труда чародея, волшебника, на пути новом, немыслимом. И крайность из крайности, но середина серединой.
Мы многое знаем, тоскуем и любим, хотим счастья и не хотим страдать. И наверно путь этот, как говорил Делай Лама, заключен в кропотливой практике. Трудном пути морали, медитации и мудрости.
Заключая трепет по поводу себя, отдаю свой долг всем буддистам, строившим новый путь, новые регалии и чарующие своей привлекательностью пути новой силы, от которой хватит прозрения заблудшим, совершить на последнем вдохе укол адреналина в сердце, чтобы открывшиеся глаза увидели врачей, родных и мир зажил опять и не был во сне.
Да, мы спим, они спят, и мы. Пора отважиться вынырнуть и сменить горб на рюкзак, дряхлость на молодость, а остальное на то, что отважно будет достигнуть, в этом бое, человека и природы, человека и человека, человека и техники, во имя чего-то такого, что можно назвать путем, новым путем, для отчаявшихся. Что же, дорогу осилит идущий!
100811
Комментариев нет:
Отправить комментарий